Леонид Пронский - История демократии в Афинах. Рождение, взлет и падение

© Леонид Михайлович Пронский, 2016

ISBN 978-5-4483-4059-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все знают, что демократия родилась в Древней Греции и наиболее полного своего развития достигла в Аттике (в Афинах). Но кто и когда ее там установил? Современные историки вслед за Аристотелем считают, что первые шаги к демократии в Афинах сделал в начале VI в. до н.э. выдающийся древний законодатель Солон (640—560 до н.э.), который за это уже при жизни был признан одним из семи первых мудрецов Греции. Однако многие древние писатели утверждали, что самые первые шаги к демократии были сделаны уже легендарным царем Тезеем, основателем государства в Аттике, жившем еще в XIII в. до н.э. (до Троянской войны).

В частности, вот что сообщает нам о реформах Тезея выдающийся греко-римский историк Плутарх (45—127 н.э.). «После смерти Эгея он (Тезей) задумал великое, прекрасное дело и соединил аттические общины в один город. Он образовал один город и один народ, между тем как раньше последний был рассеян и только с трудом мог быть собран для совещания об общем благе. Иногда среди него вспыхивали ссоры и кровавые распри. Тесей являлся с советом в каждый дем и в каждый род. Не занимавшие никаких должностей и бедные граждане охотно слушали его, аристократам же он предлагал учредить демократическую республику, лишь бы ему дали начальство над войсками и право блюсти законы; во всем остальном он не желал иметь никаких преимуществ. Одних он убедил, другие же предпочли согласиться добровольно, нежели быть принужденными, так как они боялись его, уже сильной, власти и смелого характера. Тогда он уничтожил отдельные пританеи, Советы и власти, построил один пританей, общий для всех, и здание Совета, на месте нынешнего старого города, назвал город Афинами и учредил общий жертвенный праздник – Панафинеи. Кроме того, он установил праздник Метекии с жертвами, приносимыми до сих пор еще шестнадцатого гекатомбеона»1.

Таким образом, древние приписывали Тезею, во-первых, само основание государства («города», полиса) Афин, подобно тому, как Ромулу приписывали основание Рима; но, во-вторых, они приписывали ему еще и республиканский (и даже демократический) характер этого государства.

Как это следует понимать?

Во многом, конечно, это были чистые домыслы писателей более позднего времени, которые вольно или невольно переносили в прошлое прядки и нравы, присущие их собственному времени и невозможные в более ранние времена. Особенно сильно этим грешит моралист Плутарх, живший уже в I в. н.э., но не свободны от этого во многом и более ранние (и более объективные) писатели – Аристотель (384—322 до н.э.) и даже Фукидид (460—400 до н.э.) с Геродотом (484—425 до н.э.) – наши основные источники по истории Древней Греции. Но, многое в их сообщениях, несомненно, и не является чистым домыслом и основано на каких-то вполне достоверных преданиях более ранних времен. И поэтому нужно стремиться к тому, чтобы тщательно отделять одно от другого. Руководящей же мыслью в этом анализе должно быть четкое понимание нравов и порядков царившего в древнейшие времена родового строя, о которых упомянутые выше писатели имели уже очень смутные представления, что и явилось основной причиной заблуждений, путаницы и домыслов в их рассказах.

Наиболее полное и глубокое исследование первоначального родового строя у греков и римлян было дано в работе «Древний город»2 выдающегося французского историка Фюстель де Куланжа (1830—1889), на понимании которого мы и будем далее основываться.

Первоначально всякая власть у греков (как и у индоевропейских народов вообще) не могла иметь никакого иного вида, кроме монархического (единоличная и наследственная власть). Родовой строй и религия древних ариев считали только старшего сына наследником отцовской власти в семье и в роде. Это мы можем видеть и из того, что у греческих богов именно и только Зевс был верховным правителем, а его младшие братья Посейдон и Аид полностью подчинялись Зевсу. Глава рода у греков совмещал религиозную (верховный жрец родового культа), политическую (главнокомандующий родового ополчения), судебную (верховный судья) и экономическую (верховный распорядитель имуществом рода) власть над всеми его членами и назывался царем («басилевсом»). Власть его имела божественное происхождение. Миром правил Зевс, власть которого была абсолютной. И только Зевс мог наделять властью как других богов, так и людей. У Гомера в «Илиаде» Одиссей (сам бывший басилевсом) говорит своим соплеменникам следующее.

«Всем не господствовать, всем здесь не царствовать нам, аргивянам!

Нет в многовластии блага; да будет единый властитель,

Царь нам да будет единый, которому Зевс прозорливый

Скиптр даровал и законы: да царствует он над другими».

Перевод Н. Гнедича

Там же Гомер (устами Одиссея) излагает и краткую историю (и процедуру) передачи царской власти.

«Скиптр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду;

Зевс передал возвестителю Гермесу, аргоубийце;

Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою;

Конник Пелопс передал властелину народов Атрею;

Сей, умирая, стадами богатому, предал Фиесту,

Тот, наконец, его Агамемнону в роды оставил…

Перевод Н. Гнедича

Поэтому каждый из греческих родов возводил свое начало к какому-нибудь полубогу («герою»), получившему когда-то власть непосредственно от Зевса и передавшему затем ее старшему сыну для дальнейшей передачи ее в наследство в старшей ветви данного рода. Таким образом, царская власть могла быть только наследственной, но никак не выборной.

Первым царем в Афинах (не во всей Аттике) греки считали Кекропса (XVI в. до н.э.), чьи потомки и правили с тех пор в этой местности. При этом сама местность называлась еще Кекропией, а не Афинами. Впоследствии афиняне особенно гордились тем, что Кекропс был автохтоном, а не пришельцем из Азии, Египта или откуда-либо еще, подобно основателю Фив Кадму, пришедшему из Финикии, основателю Аргоса Пелопсу, пришедшему из Фригии и т. д. Эта автохтонность аттических царей была предметом особой гордости афинян, и даже некоторой спеси. Но во всех других областях Аттики того времени обитали другие аттические роды, имевшие своих царей, и Кекропс был там лишь одним из них.

Наследником его в четвертом поколении был знаменитый царь Эрехтей, которому приписывалось первое объединение всей Аттики под властью Афин. Для этого ему пришлось покорять прочих басилевсов полуострова силой. Сохранилось предание, что особенно трудным было подчинение Элевсина, во главе которого стоял царь Евмолп (сын Посейдона). Эрехтею пришлось даже принести богам в жертву свою младшую дочь, после чего была одержана победа. Однако объединенные Эрехтеем земли, видимо, были уже объединены ранее между собой в местные родовые союзы – «фратрии», – имевшие и свои общие религиозно-политические «столицы». Всего таких столиц (городков) уже тогда в Аттике насчитывалось 12 (священное число) – Кекропия, Элевсин, Декелея, Тетраполис (впоследствии Марафон), Афидна, Браврон и др. Эрехтей, воспитанный богиней Афиной, переименовал Кекропию в Афины и сделал культ этой богини единым для всей Аттики. За это потомки почитали Эрехтея как бога и воздвигли ему затем в Афинах один из самых прекрасных храмов.

Разделение Аттики на 4 филы (по три фратрии в каждой) легенда приписывает внукам Эрехтея (одна версия – Пандиону, другая – Иону), после чего афиняне начинают называться еще и ионийцами (в противоположность, например, дорийцам, заселившим Пелопоннес). Это первоначальное деление Аттики стало затем традиционным ее делением на долгие годы (и даже столетия). Однако первое объединение Аттики в одно царство оказалось непрочным и, видимо, быстро распалось. Об этом свидетельствует и сама запутанность легенд о наследниках Эрехтея (в них не прослеживается нормальная, наследственная передача власти). В результате сумбурной смены наследников и завоевателей в конце концов правителем Афин оказывается правнук Эрехтея и приемный сын его внука Пандиона знаменитый Эгей, при котором Аттика пребывает уже раздробленной, может быть, даже не на отдельные филы, а на отдельные фратрии и даже роды. И поэтому сыну Эгея Тезею (праправнуку Эрехтея) пришлось объединять страну заново. Обычно так и бывает, что великие дела удаются только со второго-третьего раза. А первый блин часто выходит комом.